Горькая правда

Жизнь бурлила вокруг, рушились привычные каноны, газеты и журналы поливали народ правдой, от которой хотелось пить «горькую», но та оказалась в страшном дефиците. Казалось, весь мир праздновал развал нашей империи, в достатке и эйфории наблюдая за тем, как русский медведь съедал себя сам под аплодисменты и улюлюканье. Мы же, голодные и прозревшие, словно похмельные мужики жадно глотали воздух свободы, живя только им одним, порой как бы глядя со стороны не только на все происходившее вокруг, но и на самих себя. Запись в моем дневнике от 3 октября 1990 года: «Во-первых, сегодняшний день войдет в историю, как день объединения Германии. С сегодняшнего дня перестала существовать ГДР. И как-то странно видеть до сих пор на позорно бедных прилавках наших магазинов товары с клеймом made in GDR... Я - типичный представитель нашего «ночного» поколения. Час ночи. Не спится... Опят кухня и сигареты. Сигарет, кстати, считай в продаже нет. Только по талонам. Пять пачек в месяц. Или по очень коммерческим (высоким) ценам...». 

Это было, но словно было это не со мной. Факты забываются, но не уходят из памяти яркие образы, ощущения. Например те, что я испытывал, когда по телевидению демонстрировали кадры уничтожения Берлинской стены. Чувство сдержанного восторга от сопричастности к историческим событиям смешивалось с недоумением и досадой. Мы никогда не считали себя оккупантами. Для простых людей, Восточная Германия, равно как и Чехословакия, Польша и другие страны социалистического лагеря считались братскими. Большинство советских граждан было искренне уверено в том, что сообща с восточно-европейскими братьями делаем одно большое дело - развиваем и защищаем новое, справедливое общество. Если кто-то считает, что советский народ упивался ролью «жандарма Восточной Европы», то он чрезвычайно сильно заблуждается. Далеко не все беззаветно верили в то, что помогаем другим народам, что нашей роли «старшего брата» все поголовно рады, что мы - единая семья. Но мы честно делили с восточноевропейскими братьями тяготы строительства «нового мира», причем, уровень жизни нашего народа чаще всего оказывался ниже уровня жизни «младших братьев».